«Штурмовики» культурного наследия…

«Любой здравомыслящий дурак способен заставить вещи казаться больше, сложнее и опаснее. Необходимы искра гениаль­ного и много мужества, чтобы двинуться в противоположном направлении».
Альберт Эйнштейн

Степняк-кочевник, не признававший пограничных столбов, весьма трепетно относился к земле, доставшейся ему от прадедов. Логика занятия и эксплуатации пастбищ исходила из постулата: «Здесь ступал конь моего деда...». Так было принято в обычном праве, с этим считались. Образ хозяйствования и жизнедеятельности отвергал возможность стационарных ограничений. Учеными-востоковедами доказано, что площадь тебеневки, выпаса лошади как основного вида стадного животного у казахов в средневековье и в новое время требовалась большая.

Парадокс, но в государстве казахов периода ханской власти притом нет «заземленности» в смысле «стацио­нарных» строений: дворцов, акрополей и т.п. Демократия своего рода имела место: хан находился вместе с народом, так же кочевал и жил в юрте, отличавшейся лишь размерами и убранством. Потому единственным, чем благодарные подданные могли выделить своих правителей, были посмертные почести в виде поминальных мавзолеев, мазаров, гробниц. Логика просматривается и в этой традиции: создавалось стационарное место поклонения, оберега. В Центральном Казахстане берегут как святыню легендарное место захоронения и мавзолей Жошы хана. В Сырымбете нашел вечный покой хан Уали. Памятником культуры и архитектуры мирового значения стал выстроенный по приказу эмира Тимура мавзолей Ходжа Ахмета Яссауи в Туркестане, где расположена усыпальница казахских ханов и султанов.

В Туркестане же, в мавзолее, покоится прах знаменитого хана Абылая, признанного всеми тремя казахскими жузами, умело ведшего внешнюю политику не только в отношении России, Цинской империи, но и среднеазиатских владений и афганского шаха, память о котором нарушают невежды, выдающие себя за знатоков истории.

Второй год в нашем областном центре ведутся работы по восстановлению исторического здания, которое ассоциируется несколькими поколениями казахстанцев с именем хана Абылая. Воссоздание исторического здания, так или иначе связанного с периодом правления хана Абылая, - событие неординарное само по себе. Из уст в уста передается легенда о доме Абылай хана, свидетельствуют об этом фольклор, произведения акынов и именитых писателей-земляков. Устные источники создавались народом не по заказу, игнорировать их, по меньшей мере, неумно. Подчеркнем тот факт, что впервые в истории государства, отметившего 15 лет суверенитета, явилась возможность проявить уважение к памяти лиц, внесших неувядаемый вклад в достижение независимости Отечества. Речь идет не только о хане Абылае, но и о целой плеяде его сподвижников: батыров, биев, султанов, всех, кому доверено было решать судьбы народа в час испытаний. Они с честью исполнили свой долг, ценой своей жизни сохранили основное богатство - целостность казахских земель.

В опубликованной в газете «Туркестан» от 18 января т.г. беседе, которую комментировать нет большого желания, настолько несовершенна подготовка журналиста и задета репутация издания, но долг профессионального историка обязывает растолковать очевидные факты. В позиции, занятой и озвученной 3. Тайшыбаем, который, кстати, не является профессиональным историком, а занимается любительскими изысканиями по методу псевдонаучного «тыка», неверны ни мотивация, ни методика.

Во-первых, охаивать поступки государственных деятелей прошлого -это мы «уже проходили», и это «уже не модно». От полярных оценок по типу «черное-белое» концептуально официальная казахстанская историография отмежевалась, и сделано это было благодаря личному и граж­данскому мужеству академика Манаша Козыбаева. Кличи типа «Наших бьют!» с педалированием на национальное вообще неуместны: угрозы нет, и Казахстан решает серьезные стратегические задачи.

Если вернуться к предъявленным тезисам г-на Тайшыбая, то ясно всем, кроме Т.: никто не утверждал и не собирается оспаривать тот факт, что хан Абылай действительно избегал появляться в крепости Петра и Павла по ряду причин, предпочитал быть в гуще народной, не нарушая традиций степняков. Но дом вблизи Петропавловской крепости строился и был выстроен именно для него, то был социальный и политический заказ своего времени, да и сам Тайшыбай приводит доказательства тому, ссылаясь на многочисленные письменные русскоязычные источники. Загадка в другом: как, будучи филологом, кандидатом наук, г-н Т. ни разу не сослался на народные песни об Абылае? В действительности, казахский фольклор, сохранившийся у диаспоры в Синьцзяне, КНР, как раз таки отображает роль Абылая в создании Кызылжара и организации здесь международной торговли. Зачем же насильно отдалять хана Абылая и сужать охват его деятельной натуры окрестностями речки Кыл-шаклы? Известно также, что хан Абылай со свитой кочевал на обширной территории, восточные пределы которой достигали Иртыша, он выезжал в Оренбург, был хорошо информирован о событиях в Приуралье и на юге Казахстана. К чему подобное самоуничижение Т., произвольно загнавшего хана в окрестности Кок-шетау?

Ошибка, допущенная в данном случае, бывает характерна для начинающих студентов-историков. Профессионалы ее называют - слепое следование за источником. Подделка документов, неверная интерпретация - бич историков. Это было всегда и, к сожалению, неизбежно. Только эрудированный социальный историк, предварительно изучивший особенности геополитической обстановки, манеры политеса государств Цен­тральной Азии, вникший в суть дипломатии Цинов, решится браться за колоритную и, несомненно, притягивающую даже авантюристов, фигуру хана Абылая. Ореол, окружающий хана, состоит как из имеющих основание легенд, так и из небылиц, а также реалий своего времени. Пройдет еще 200 с лишним лет, и историкам все еще трудно будет понять ряд его поступков, так же, как весь мир бьется над загадкой личности Напо-

леона. На то он и личность с собственной харизмой, которой дано было поступать своенравно. С собственной колокольни, общим аршином не измеряется хан Абылай.

Во-вторых, источники, которыми оперирует Т., составлены чиновниками в 18 - начале 19 вв., естественно, они односторонне комментируют политику как России, так и казахской правящей элиты. В настоящее время востоковеды республики проделали колоссальную работу по обнаруже­нию, переводу и введению в научный оборот уникальных источников на маньчжурском и китайском языках, хранившихся в архивах КНР. Потре­бовалось вмешательство правительств обеих стран, чтобы добиться совместного изучения и издания ценных для Казахстана документов, в которых, в частности, раскрываются новые, ранее малоизвестные стороны дипломатии Абылая и других казахских ханов. Об этом не раз сообщала республиканская пресса. К фигуре казахского хана весьма уважительно относились в цинской империи. Незнание глубины интереснейшей и поучительной истории международных отношений в Центральной Азии и нарушение принципа историзма Т. для меня, во всяком случае, очевидны. Даже ставить вровень фигуру сепаратиста Амурсаны с Абылаем и противопоставлять хана всей Китайской империи некорректно уже потому, что Абылай в свое время отрекся от союза с беглым маньчжурским князьком. Впрочем, как сказал Франсуа де Ларошфуко, «посредственные умы обычно отметают все, что находится за пределами их разумения».

Зачем же понадобилось З.Тайшы-баю ничтоже сумняшеся выставлять в республиканской печати хана Абылая этаким злобным и неуживчивым князьком, ощетинившимся в сторону как России, так и Китая? Начав со сравнения хана Абылая с Александром Македонским, он умудрился закончить интервью столь агрессивно и провокационно, обвинив ведущих ученых-историков в замалчивании вопроса. А нужно ли дискутировать эту проблему, если она надумана воспаленным мозгом? Общеизвестно, что дома как символ привилегии знати строились не только для Абылая, но и для батыров Кулеке, Кульсары. впоследствии -для ханши Айганым и т.д., и сам Тайшыбай это прекрасно знает.

Что плохого в том, что гости Петропавловска и Республики Казахстан смогут узнать больше о батыре, султане, впоследствии - хане, Абылае, защищавшем неприкосновенность Отечества от джунгар и оставившем заметный след в дипломатии Центральной Азии? Войдут в здание, ими­тирующее обстановку 18 века, познакомятся с копиями исторических документов того периода, излагающими характер взаимоотношений между государствами? Каждый имеет право самостоятельно постигать истину без помощи интерпретаторов и дилетантов. В этом - гарантия интереса к истории как науке и народу, которому она принадлежит.

Возникает сомнение в том, что 3. Тайшыбай глубоко изучил масштабы личности хана Абылая, если позволяет себе умалять его деяния и вво­дить в заблуждение многочисленных читателей. Аналогично, можно расшибить себе лоб, задавшись вопросом: «А жил ли Пушкин в Вашингтоне, и почему в этом городе установлен памятник великому русскому поэту?». Точно так же, непринципиально, будет искать ответ на вопрос, почему первый памятник казахскому поэту Магжану Жумабаеву появился в Турции, которую при жизни он не посещал? В этом выражается мера уважения к знаменитостям рода человеческого, что выше границ национального. Статуя хана Абылая на коне украшает привокзальную площадь в Алматы, - ни одному алматинцу не придет в голову оспаривать этот факт только потому, что конь Абылая и в этом городе никогда не ступал.

Недооценка символичности воссоздания Резиденции хана Абылая в Петропавловске из уст человека, считающего себя ученым, звучит, по меньшей мере, странно. Непревзойденному ученому и юмористу Альберту Эйнштейну принадлежит актуальная мысль: «Бесконечны только две вещи: Вселенная и человеческая глупость. Правда, насчет Вселенной я не вполне уверен». Возможно, кое-кого беспокоит синдром Герострата, уничтожившего Храм Афродиты ради собственной славы?

Еще раз повторю: имеет ли смысл сегодня педалировать на недостатках пройденного этапа российско-казахских отношений, которому были даны официальные исчерпывающие оценки академиком М. Козыбаевым, имя которого с честью носит Северо-Казахстанский государственный уни­верситет, более того, - перетаскивать их в современную среду, кардинально отличающуюся? В этом видится незрелость сознания «штурмующих» наследие предков с единственной целью выпятить свою личную роль в трактовке исторических явлений и фактов, ловить рыбку в мутной воде дилетантских брюзжаний. Зачастую этим занимаются вовсе не историки, что отрадно. Историки Казахстана, взявшего курс на вхождение в число 50-ти наиболее развитых стран мира, как мне представляется, давно выросли из уровня огульного обвинения всех и вся в драме собственной истории.

Нет необходимости переписывать историю, следует извлечь ее уроки. Соизмерение собственных потуг с деяниями не отягощенного диплома­ми и званиями, однако по праву заслужившего народные почести хана Абылая, - по-видимому, хороший рецепт оздоровления от вируса самолюбования.

Муканова Г. «Штурмовики» культурного наследия…// Проспект СК. – 2007. – 16 февраля. – С.1,8.