На протяжении всей политической деятельности султан Абылай особое значение придавал казахско-российским отношениям. Об этом, в частности, свидетельствуют многочисленные архивные документы и другие источники. Отношения царского правительства с казахскими владетелями в 18 в. осуществлялись по линии ведомства Коллегии иностранных дел как с правителями зарубежных стран. Непосредственные контакты сторон осуществлялись через регулярно отправляемых посланцев. Отмечая своеобразие казахско-российских отношений, академик В. В. Бартольд писал: «Несмотря на номинальное подданство киргизов (казахов - К. М.), Оренбургская линия вместе с Иртышской долгое время оставалась фактически границей России».
Политическая деятельность сул¬тана Абылая, в основном, проходила при руководителях Оренбургской администрации: генерал-лейтенан¬те, князе В. Урусове (1738-1742 гг.) и видном государственном деятеле, дипломате, тайном советнике И. И. Неплюеве (1742-1758 гг.). Именно Неплюев внес наибольший вклад в разработку казахстанского направ¬ления в формирующейся россий¬ской геополитике. Он был убежден в том, что в интересах России - объе¬динение казахов и подчинение их «особливо главному хану быть не только не полезно, но и вредительно быть может» («Казахско-рос¬сийские отношения», том 1, док. № 153), поэтому хитроумный оренбу¬ргский губернатор постоянно плел интриги, чтобы рассорить казахских владетелей.
| 10 июля 1749 г. в г. Оренбур¬ге впервые был совершен на ] совместном собрании местной I администрации и казахской знати торжественный обряд возведения в ханы Младшего жуза старшего сына Абулхаира Нуралы. Проведение так назы¬ваемой «конфирмации» вновь избранного хана с этого време¬ни приобрело статус обязатель¬ного законодательного акта.
Политический смысл этой проце¬дуры оренбургский губернатор И. Неплюев выразил так: «Дабы киргиз-кайсацкие ханы ханство получали не по своей или по одной народной воле, но с высочайшего е.и.в. соизво¬ления и подтверждения, что будет знаком прямого подданства» (КРО, т.1, док. № 152). Став ханом Младше¬го жуза, Нуралы выражал «всегдаш¬нюю готовность» услужить россий¬ским властям, чтобы заслужить их расположение.
Иначе, чем с ханами Младшего жуза, строились отношения Оренбу¬ргской администрации с султаном Абылаем, который лишь однажды, в августе 1740 г., вместе с ханом Абулмамбетом приезжал в Оренбург для подписания акта принятия рос¬сийского протектората еще при князе В.Урусове. Позднее к нему не раз обращались с призывом приехать в Оренбург губернатор И.Неплюев и его преемники, но он «того ни разу не учинил», справедливо усмотрев в этом ограничение его суверенитета. Но султан Абылай поддерживал постоянные посольские связи с Орен¬бургской и Сибирской администраци¬ями. К примеру, и.о. обязанности губернатора генерал-майор А. Тевкелев и советник П. И. Рычков в 1758 г. доносили в Коллегию иностранных дел о том, что «он, Абылай салтан, присылая нередко к ним в Оренбург нарочных, через того частую с ними корреспонденцию содержать стара¬ется». На переговорах посольств решались вопросы открытия торго¬вых факторий, снятия ограничений на перегон скота через реки, прекра¬щения нападений вооруженных отря¬дов казаков, башкир, волжских кал¬мыков на казахские земли, возвра¬щения пленных или угнанного скота. Для решения наиболее важных поли¬тических и экономических вопросов султан Абылай снаряжал посольства
в Петербург, всего было три такие миссии.
Сразу же по возвращении из джунгарского плена в сентябре 1743 г. Абылай-султан предпринимает меры по возобновлению регулярных отно¬шений с российскими властями через Сибирское ведомство. Но на этом пути появились определенные труд¬ности. В связи с образованием новых укреплений участились случаи, когда под видом поисков провинившихся на границе вооруженные отряды каза¬ков вторгались в казахские аулы и уго¬няли скот, уводили людей в плен. В ответ вооруженные казахские отря¬ды совершали нападения на русские поселения, они также захватывали людей в плен, угоняли скот. В том и другом случае, как правило, страда¬ло мирное население. Разрастаясь, такие пограничные столкновения угрожали вылиться в крупные воен¬ные конфликты. Поэтому одними из забот султана Абылая были улажи¬вание инцидентов на границе, пред¬отвращение военных столкновений.
Вернувшийся в 1744 г. из кочевий Абылая казак И. Ецыгаев сообщал, что султан разослал нарочных по всем улусам своих владений: они дол¬жны были передать народу его тре¬бование прекратить набеги на рус¬ские границы. С целью предупрежде¬ния дальнейшего разрастания кон¬фликта султан Абылай направляет в Тобольск посольство во главе с двою¬родным братом Юлбарс-султаном. Прежде всего послы передали «в Тобольск главному командиру» пись¬мо о том, что «желает-де он, Абылай со своими людьми е.и.в. способство¬вать и никакого к российскому народу обид и изъяну не чинить». Вместе с тем султан Абылай просил, «чтоб ему позволено было в Оренбурге тор¬говать, проезжая из своей орды особ-ливым своим трактом» (КРО, т.1., док. №312).
Поскольку русским правитель¬ством решение всех вопросов казах¬ско-российских отношений было воз¬ложено на оренбургского губернато¬ра, послы Абылая были направлены в Оренбург, где казахские послы нашли теплый прием. В ответном письме оренбургский губернатор настоятельно приглашал Абылая к себе. Вместе с тем Неплюев на пре¬тензии Абылая о нападениях русских отрядов на казахские аулы дал понять, что русское правительство намерено держать крепкую оборону крепостей, «для наведения порядка командующим сибирским корпусом назначен генерал-майор Киндерман».
Во главу угла своей политики в казахских жузах Неплюев ставил задачу превращения их правителей в послушных вассалов России. Для осу¬ществления этой стратегии наряду с военными мерами он считал важным средством упрочение торгово-эко¬номических связей. Поэтому губер¬натор в своем письме Абылаю про¬сил его уведомить подвластных ему казахов, что он их приглашает в «Орскую крепость для торгу прие¬хать». В развитии торгово-экономи¬ческих отношений были заинтересо¬ваны и казахи. Выражая их устремле¬ния, султан Абылай постоянно забо-тился о новых пунктах торговли на границе.
Как было уже отмечено, подданство казахов Среднего жуза России в 40-70-е годы 18 века было номи¬нальным. Царская администрация не имела реальных рычагов возде¬йствия на политику фактического пра¬вителя султана Абылая.
Султан Абылай на перегово¬рах неизменно заявлял о своей верности российскому подда¬нству, но в то же время он не считал себя обязанным слепо следовать указаниям царской администрации. Если предпи¬сания или даже требования правительственных органов или местных властей не соот-ветствовали его целям, он под различными предлогами не исполнял их. Так, он не выдал властям предводителя баш¬кирского восстания Карасака-ла, отказался передавать в Оренбург бежавших к нему джунгарских владельцев Амур-сану и Даваци.
Наиболее существенные корректи¬вы в казахско-российские отношения внесло завоевание Цинской импери¬ей джунгарского государства. Особую озабоченность в правительственных кругах России вызвало вступление цинских войск в пределы Среднего жуза, оно побудило активизировать свою политику в Казахстане. Опас¬ность усиления влияния Цинской империи в казахских жузах возросла и стала реальностью после подписания в 1757 г. султаном Абылаем договора о мирном сотрудничестве и торговом обмене с китайцами. Казахский пра-витель вынужден был пойти на мир¬ные переговоры с Цинской империей, чтобы отвести дальнейшее разраста¬ние войны с заведомо сильным про¬тивником. Кроме того, султан рассчи¬тывал открыть путь к китайским рын¬кам для казахов и, самое главное, вер¬нуть казахские кочевья в Семиречье и Тарбагатае, ранее захваченные и удерживаемые джунгарами. Обо всем этом султан Абылай сообщал в Оренбург в своем письме от 3 декабря 1757 г.
Источники показывают, что в 1757-1758 гг. в правительственных кругах Петербурга на основе донесений мес¬тных органов власти утвердилось мне¬ние о том, что султан Абылай наме¬рен принять китайское подданство. Султан Абылай никогда не присягал Богдыхану и фактически не призна¬вал своего подданства цинскому дво¬ру. Но тем не менее император Цянь пун, следуя традициям имперской дипломатии, Абылай султана считал своим подданным. На этом основании представители оренбургской адми¬нистрации доносили в Петербург, что «Абылай салтан объявил себя китай¬ским подданным».
Цинская дипломатия делала все возможное, чтобы склонить султана Абылая на свою сторону, оторвав от России. С этой целью цинский двор распространял всяческие слухи и даже письменно заявил Сенату, что
«Средняя орда вступи¬ла в китайское подда¬нство». А оренбургская администрация в своих донесениях в Петербург несколько преувеличи¬вала степень сближения Абылая с цинским дво¬ром.
Толмач (переводчик) Матвей Арапов, побы¬вавший по заданию оренбургской админис¬трации в улусах султана Абылая, на основе бе¬сед с султаном и рас¬спросов старшин, сооб¬щал, «что Абылай-сал-тан и тамошние лучшие старшины в верности к е.и.в. благонадежны и весьма в том утвержда¬лись, доказывая, что им от российской стороны отстать и к китайской сто¬роне пристать никакого резону не находится».
Впрочем, Арапов имел еще одно важное задание. Он должен был склонить Абылая к приезду в Оренбург. Однако султан под бла¬говидным предлогом отказался от поездки в Оренбург, но, как отмечено в документе, «с оным Араповым при¬слал он, Абылай салтан, для отправ¬ления ко двору е.и.в. брата своего дво-юродного, Юлбарс салтана, и при нем 5 человек знатных киргизов». В доку¬менте отмечено, что Абылай султан направил посольство в Петербург с тем, чтобы «засвидетельствовать здесь его к е.и.в. верности». Тем самым Абылай хотел снять подозре¬ние со стороны российского правит¬ельства относительно установивших¬ся его связей с цинским двором, пытался заверить, что он остается верным российской стороне.
Со своей стороны российские влас¬ти также предпринимают меры для большего сближения с Абылаем. На основе императорского повеления Коллегия иностранных дел в январе 1758 г. принимает «следующее поста¬новление: 1) султану Абылаю произ¬водить жалованье, начиная с 1759 года, по 300 руб. в год, из которых 100 руб. передавать ему тайно, и сверх того ныне же выдать ему и старшинам подарков товарами рублей на 500; 2) находя признание султана Абылая ханом Средней орды желательным, объявить секретно Абылаю, что если он будет давать от себя аманатов (за¬ложников), то может просить об утверждении в ханском достои¬нстве».
Чтобы удержать султана Абылая в верности российской стороне и не допустить его «склонения на китай¬скую сторону», Петербург предпри¬нимает и другие меры. В частности, по именному указу императрицы в 1758 г. султан был жалован саблей стоимостью в 120 рублей. На ней была выгравирована надпись: «Бо-жиею милостью Елизавета первая императрица и самодержица Все¬российская пожаловала сею саблею подданного своего киргиз-кайсацкого Абылай-салтана за его верную службу».
Оренбургская администрация, вни¬мательно следившая за развитием событий в Среднем жузе, была очень обеспокоена ростом влияния султа¬на Абылая и укреплением его связи с Цинской империей. Особую озабо¬ченность у нее вызывала возмож¬ность того, «чтоб тамошний народ без указу собою не сделал его ханом, в чем отсюда и воспрепятствовать трудно, ибо по делам значится, что уже и ныне в разных местах именуют ево, Абылая, ханом». Чтобы пред¬упредить возможность такого разви¬тия событий, и, главное, отвратить султана Абылая от Цинов, оренбу-ргская администрация во исполне¬ние указаний правительства разра¬батывает план возведения его в ханы. Российские чиновники полага¬ли, что, став ханом благодаря им, султан будет более преданным Рос¬сии. Султан Абылай, однако, катего¬рически отказался от этого предло¬жения, заявив, «что сие дело нема¬лое и ему без совета дяди его Абулмамбет хана, которого он и за отца себе почитает, предпринимать тогонеможно».
Будучи дальновидным политиком, султан Абылай не при¬нял предложенное оренбу¬ргской администрацией хан¬ское достоинство, ибо тем самым он лишился бы поддер¬жки влиятельных старшин, про¬тивопоставил бы себя другим султанам, внес бы своим действием раскол в обществе, а это противоречило его страте¬гическим задачам укрепления центральной власти, объедине¬ния народа.
Между тем, султан Абылай не пре¬кращал свои отношения и с Цинской империей. При этом он умело исполь¬зовал то обстоятельство, что обе империи - Россия и Китай - в условиях обострения их взаимоотношений друг с другом были крайне заинтересова¬ны в союзе с ним, Абылаем, факти¬ческим правителем Среднего и Стар¬шего жузов. Тактика Абылая заключа¬лась в том, чтобы запугивать партне¬ров по переговорам сближением с про¬тивной стороной и таким путем решать насущные проблемы своего народа.
В 60-е годы 18 века казахско-российские отношения, в целом, раз¬вивались успешно. Обе стороны были заинтересованы в дальнейшем укреплении политических и экономи¬ческих связей. Вместе с тем стратеги¬ческие цели сторон во взаимоотноше¬ниях друг с другом не всегда совпада¬ли. Российская империя, укрепляя свое влияние в казахских жузах через их правителей, стремилась превра-тить их в орудие своей политики, что и удалось фактически осуществить в Младшем жузе. Хан Нуралы, к приме¬ру, был готов исполнять и исполнял любые предписания царского пра¬вительства.
Иначе сложились отношения рос¬сийских властей с султаном Абылаем, популярность которого неизменно росла в ходе успешных военных действий против джунгарской, а позднее и цинской агрессии. После смерти в 1756 г. влиятельного уйсун-ского бия Толе Алибекова, власть сул¬тана Абылая распространилась на весь Старший жуз.
Стратегической целью сул¬тана Абылая было объедине¬ние казахских жузов в одно самостоятельное, независи¬мое государство, поддержива¬ющее дружеские и союзничес¬кие отношения с Россией.
Роль султана, а с 1771 года хана Абылая в развитии казах¬ско-российских отношений была исключительной. Он стоял у истоков казахско-русского сближения, последовательно выступал за расширение торго¬во-экономических и политичес¬ких отношений двух народов. В то же время хан Абылай на про¬тяжении всей политической деятельности добивался и прак-тически отстоял политическую самостоятельность, территори¬альную целостность и госуда¬рственность Казахстана.
Безусловно, эта сторона деятель¬ности хана Абылая противоречила целям имперской политики самодер¬жавия в Казахстане, но она ни в коей мере не затрагивала интересы Рос¬сии, напротив, она объективно спосо¬бствовала созданию здоровых и про¬чных основ дружбы и взаимопонима¬ния между казахским и русским наро¬дами.
Таким образом, вся полувековая государственная деятельность хана Абылая, его внутренняя и внешняя политика была подчинена одной цели - объединению казахских жузов в одно независимое государство. Эта цель отвечала чаяниям всех слоев общества и пользовалась поддер¬жкой народа. Исторический опыт вре¬мен Абылай хана поучителен и ценен в сегодняшних условиях, когда Казах¬стан возрождает свою государствен¬ность, развивает дружеские отноше¬ния с Российской Федерацией.

Кайролла МУКАНОВ,
краевед, член Союза журналистов Казахстана

Муканов К. Абылай Хан и развитие казахско-российских отношений // Проспект СК. – 2010. – 30 апреля. – С.7