Валерий Любушин

ИСКУПЛЕНИЕ ПУШКИНЫМ

О Пушкине написано так же много, как о Гомере и Шекспире. И если последние, кроме величия своего таланта, являются еще и «terra incognita», незнакомой областью для тех, кто их изучает, и этим объясняется огромный интерес ко всему неизвестному, то к Пушкину неослабевающая тяга по несколько иным причинам.

Не отрицая того, что еще многого не знаем о своем национальном гении, мы все же должны признать: о Пушкине нам известно намного больше, чем о творцах "Илиады" и "Гамлета". Не секрет, что в обильной Пушкиниане кое-что подпортил субъективно - классовый подход. Потому в противовес фактам надо было обязательно императора Николая I называть главным убийцей в заговоре против Пушкина, конечно, в Наталье Николаевне находили то компаньона Дантеса и легкомысленную пустышку, то неземного и чистого ангела, конечно, в поэте видели чаще всего революционного романтика и критического реалиста, а потому и предавали забвению те факты, которые противоречили партийным установкам советских литературоведов. Бог с ними, кто не грешен, кто не ошибался! Но одно обстоятельство следует отметить. Пушкин всегда современен, Пушкин очень нужен нам, какими бы тяжелыми ни были времена и десятилетия - Пушкин в эпицентре духовных споров и притягательность к нему не иссякает. Не буду повторяться в признании исключительной значимости художественного творчества Пушкина, любви к нему. При этом могу даже сказать, что для меня Пушкин - поэт на первом месте, в прозе более всего ценю "Капитанскую дочку" и "Станционного смотрителя", не в восторге от исторических компиляций и сочинений о Петре и Пугачеве, признавая при этом исключительную историческую интуицию и прозорливость пушкинской мысли. Ведь каждый имеет право на "своего" Пушкина.

Но более всего меня поражает и вызывает восторженную любовь, уважение - личность Пушкина, Пушкин - человек. Для многих из нас, конформистов, фанатиков, политиканов, опустившихся людей, бездуховных и ограниченных - а перечисление негативных черт нашего современника можно было бы продолжить, свет духовный и творческий, душевный и героический, непрерывно исходящий из того, кого мы называем Пушкиным, является источником преодоления внутренней болезни, кризиса, поразивших нас так сильно к исходу второго тысячелетия.

Проницательный Гоголь писал о Пушкине: "В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла". И тут же добавлял: "Пушкин есть явление чрезвычайное и может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет..."

Вот и прошли двести лет со дня рождения поэта... Каким же предстает русский человек после двух веков национальной истории? Тут прогрессист Гоголь явно ошибся. Он не догадывался, что главными персонажами конца XX века станут те фантомы и гротески из " Мертвых душ", как-то Чичиков, Собакевич, Плюшкин, дубиноголовая Коробочка, тот же Селифан и многие другие.

Но есть еще у нас, кроме рыночных идеалов "купи - продай" и "продай - подкупи", трагический опыт революций и гражданской войны, массовых репрессий и тоталитарного идеологического рабства.

Поэтому вернуться к Пушкину означает для нас вернуться к своим национальным истокам, языку, истории, святыням, о которых многие из нас забыли, потому что утеряна "почва".

Пушкин - человек звучит как Пушкин - друг и товарищ, Пушкин -творец и патриот, Пушкин - любовник и семьянин, Пушкин - державник русский и всемирной отзывчивости гражданин, Пушкин - христианин и рыцарь чести, Пушкин - аристократ и одновременно демократ, Пушкин - наивная душа, восторженная и живая, Пушкин - мудрец и пророк, бард гармонии и красоты и одновременно "помесь обезьяны со львом". Об этом удивительно правдиво рассказывают "магический кристалл" его поэзии и факты жизни.

Пушкин при всех своих обидах на государство и чиновников не мыслил себя вне России. Он ее любил беззаветно и не дал усомниться в этом. Еще юношей-лицеистом он писал о воинах 1812 года, о таких же, как и он сам:

Их цель иль победить, иль пасть в пылу сраженья

За Русь, за святость алтаря...

И незадолго до смерти, в 1836 году:

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой...

Он гордился тем, что был русским человеком, и не просто русским, а русским патриотом.

Образ "Руси великой" оживает во всех деталях и реалиях слова через образ "малой родины". Это любимая Москва с ее хлебосольем, обилием шумных рынков и говорливых москвичей, с ее двориками и скверами, с ее уютом и безалаберностью:

Края Москвы, края родные,

Где на заре цветущих лет

Часы беспечности я тратил золотые,

Не зная горестей и бед....

Самым любимым московским домом для Пушкина был дом его замечательного друга П. В. Нащокина и его жены. Она вспоминала: "В нашей семье он положительно был, как родной. Мы проводили счастливые дни втроем в бесконечных беседах, сидя вечером у меня в комнате на турецком диване, поджавши под себя ноги... Я помню частые возгласы поэта: " Как я рад, что я у вас! Я здесь в своей родной семье!"

Среди московских друзей поэта - актер М. Щепкин, семейство Бутурлиных, С. Соболевский, М. Виельгорский, И. Киреевский, С. Шевырев, Д. Веневитинов, Е. Баратынский, М. Погодин, П. Вяземский, В. Зубков...

И, наконец, вызов к Николаю I 8 сентября 1826 года, изменивший его судьбу, состоялся тоже в Москве. Не случайны об этом выстраданные строки. Они есть объяснение в любви к великому городу:

Как часто в горестной разлуке, В моей блуждающей судьбе, Москва, я думал о тебе!

Но не меньше Пушкин любил и "младшую столицу", он чтил традиции русской государственности и не противопоставлял две столицы. Отсюда "Люблю тебя, Петра творенье..." и отсюда "Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия...".

У поэта удивительная любовь к прошлому России, к своей родословной (о чем написал поэму), к тем, кто подарил ему жизнь. Трогательные его чувства к заболевшей матери, за которой он ухаживал в ее последние месяцы жизни, хотя в детстве он не был ее любимцем и баловнем.

Чувство сыновней любви и почтения, несмотря на ссоры и конфликты, проявляются и по отношению к отцу. Никогда не забывал о братьях и сестрах, обожал крепостную няню Арину Родионовну, крепостного слугу Никиту Тимофеевича и особенно бабушку Марию Алексеевну Ганнибал, свою первую воспитательницу.

Одно из важнейших качеств Пушкина - прирожденное умение быть преданным другом. Повторяю - преданным... Лицейское братство для Пушкина не пустые слова. Он пронес его через всю свою короткую жизнь.

Вспомним В. Кюхельбекера, И. Пущина и А. Дельвига, Ф. Матюшкина, М. Яковлева, К. Данзаса. После подавления выступления декабристов многие люди, даже родственники, отвернулись от бунтовщиков. Пушкин, не разделяя экстремизма дворянских революционеров, сохранил к ним дружеское участие и не отказался от друзей. Речь идет о В. Кюхельбекере и И. Пущине, о других, оказавшихся в сибирской ссылке:

Любовь и дружество до вас

Дойдут сквозь мрачные затворы...

Или о Пущине, большом Жанно: " Мой первый друг, мой друг бесценный..."

Умирающий поэт в последние часы своей жизни, страдая от тяжкой раны в животе, не забывает просить государя простить К. Данзаса, который был секундантом на дуэли. А его дружба с П. Чаадаевым и А. Грибоедовым, первыми интеллектуалами России, с семейством Вульфов и благороднейшим В. Жуковским, с Нащокиными и Всеволожским. Всех и не упомнишь...

Даже Николай I, особо выделяя Пушкина, относился к поэту с большим уважением, часто дарил ему благорасположение, оказывал финансовую помощь как при жизни, так и после смерти поэта - его семье. Министру народного просвещения графу Д. Блудову царь сказал: " Знаешь, я нынче долго говорил с умнейшим человеком в России...". И в ответ на вопросительный взгляд министра назвал имя Пушкина. Отношения царя и поэта не были простыми, но то, что Пушкин значил для России и его правления, Николай прекрасно понимал. Обратите внимание на записку царя умирающему поэту: " Любезный друг Александр Сергеевич, если не суждено нам свидеться на этом свете, прими мой последний совет: старайся умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свое попечение" (текст академического издания). Известно, что царь сдержал свое слово. В общей сложности государство через императора выделило 500 тысяч рублей (полмиллиона). Огромнейшая сумма по тем временам.

Независимо друг от друга Жуковский, Вяземский, доктор Спасский, Тургенев все сходятся на признании устного ответа Пушкина царю: "Скажите Государю, жаль, что умираю, весь был бы его..."

Поэт умел быть благородным даже в самые критические моменты, что говорит о возвышенной душе его.

Да, Пушкин умер христианином, но он и в жизни являлся им. Были страстность, язвительные реплики, были фривольность и афеизм, азарт игрока. Пушкин далеко был не безгрешен, как и многие, почти все. И его "Гаврилиада", "Царь Никита и сорок дочерей" - шалости ума, которые не отнесешь к боговдохновенным созданиям. Все это так. И все же прекрасного и благородного, святого в Пушкине было больше - оно лежало в основе его натуры, здоровой и христианской, какие бы зигзаги она ни совершала.

С образом Христа и Библии связаны его шедевры; "Мирская власть", "Отцы пустынники и жены непорочны", "Пророк", "Как с древа сорвался предатель ученик".

Это пушкинское и ничье другое: "Наш божественный Спаситель", "Мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв", "Не дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья... и дух смирения, терпения, любви и целомудрия мне в сердце оживи".

Мир пушкинский огромен, чист, человечен. Таков и сам Пушкин, которому мы отдаем дань признательной любви - потому что в дни "порчи" нам нужен чистый и здоровый воздух пушкинской поэзии, его светлая голова и замечательно отзывчивое сердце, его преданная любовь к России - ей он никогда не изменял, хотя и уважал другие народы. Его удивительная гармония и " возвышающий обман", его вера в свой народ и человечество, как братство, несомненны. Пушкин преодолевал в себе и в своем творчестве хаос. Не случайно М. Цветаева писала: "Преодоленье косности русской - пушкинский гений, пушкинский мускул". Вспомним и его всеми знаемые стихи. В них надо только вдуматься, проникновенно и глубоко:

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

Веленью божию, о муза, будь послушна...

Она, пушкинская муза, и была от Бога, потому что лучше не выразишь, не скажешь. Это абсолютная максима красоты, истины и музыки. Это о сегодняшнем дне, о нас с вами, о "жестоком" нынешнем окончании века. Но Пушкин протягивает нам свою руку, отдает нам жар своего отзывчивого сердца и гениального ума. Не отвернемся только от него, не забудем, понесем в душе своей в XXI век.

Пушкин и на сегодняшний день остается для нас большой тайной. Никакие биографии, факты и хроники, видимо, не откроют нам и исследователям полноту и богатство пушкинского мира, пушкинской личности. Это естественно. Только его волшебная поэзия, полная гармонии и мудрости, чистоты и человечности в какой-то степени приоткрывает туда двери. Поэтому читайте больше Пушкина - он удивительно преображает нас, возбуждает тоску по красоте и лечит наше больное и издерганное превратностями времени сознание.

В Пушкине наше искупление, в Пушкине наше возвращение к душевному здоровью, в Пушкине наше возрождение.

Любушин В. Искупление Пушкиным // И светлых мыслей красота. – Петропавловск, 2000. – с. 5-9.