СЛОБОДКА

Основанная в 1752 году крепость святого Петра была расположена на высоком правом берегу Ишима. Перед крепостью была ровная площадка, которая носила название Крепостной площади. Первая улица, которая пошла на восток от крепости, также называлась Крепостной. Рядом с Крепостной появились Слободская, Солдатская, Покровская. Так постепенно на горе возникла слободка.
Она заселялась отслужившими в крепости военными, мелкими торговцами, крестьянами, занимавшимися извозом и имевшими небольшие наделы земли в районе Новопавловки.
В отличие от Копай-города слободка была распланирована. Улицы образовали правильные четырехугольники. На окраине слободки находились мелкие промышленные предприятия: салотопни, шерстомойки, мыловаренные заводики, пряничные, булочные. Осенью и весной слободка тонула в грязи. Летом здесь поднималась страшная пыль, ну а зимой ее заносило снегом. В слободке жил родной брат моего дедушки Кирилла Михайловича Скакунова. Скакуновы имели свой небольшой домик, лошадь, крупный рогатый скот. Семья у них была большая. Они вырастили четырех сыновей и четырех дочерей.
Слободка умела работать и отдыхать в праздники. А праздников в дореволюционной России было много. 7 дней праздновалась Пасха, четыре дня - Рождество и еще было много других. В праздники люди не работали, а ходили друг к другу в гости и гуляли по улице. Начищались ваксой сапоги, надевались новые рубашки с красивыми поясами. Почти в каждой семье слободчанина имелась гармонь. Девушки наряжались в длинные платья, надевали ботинки на высоких каблуках, набрасывали на плечи красивые цветные платки. Прогуливались по улицам, щелкая семечки. Парни поджидали девушек на завалинках. Веселые переливы гармони неслись над праздничной слободкой. Семейные люди собирались в домах. Водка продавалась в особых бутылках, называемых четвертью. Такая четверть вмещала 3,075л. Из четверти водку наливали в графинчики. Графины были настоящим произведением искусства. Внутри помещались изображения петуха, цветка или какой-либо птички. Женщины водку не пили. Для них покупалось сладкое красное вино. Хозяйка наливала вино в малюсенькие рюмочки и обносила с подносом женщин, сидящих на стульях вдоль стены. Угощение стояло на столе, но за стол не садились, а каждый, выпив чарку вина, подходил к столу и закусывал. На столе даже в самой бедной семье было что поесть: запеченные целиком гуси, молочные поросята, окорочка, жареная рыба. Выпив и закусив, гости пели протяжные русские песни. У каждого была своя любимая песня. По старшинству, по значимости гостя исполнялись его любимые песни. Чаще всего пели "Когда б имел златые горы", "Ревела буря, дождь шумел", "Шумел камыш", "По Дону гуляет казак молодой".
Маланья Петровна, жена дедушкиного брата, была очень веселой и жизнерадостной женщиной, являлась душой компании. Она плясала, пела, разыгрывала смешные сценки. Как мать, Маланья Петровна была очень строгой. Особую строгость проявляла к дочерям. Сыновья, окончив работу, уходили вечером на посиделки. Все слыли хорошими гармонистами. Дочерям ходить на посиделки не разрешалось. Не помогали ни мольбы, ни слезы. На все просьбы был один ответ: "Парень в подоле не принесет!". Моя крестная, старшая дочь Скакуновых Антонина Кирилловна рассказывала, как ей удавалось попасть на вечерки. Летом в доме спать было жарко и девушки спали в маленьком сарайчике во дворе. В этом сарайчике имелось маленькое оконце. Вечером мать проверяла, все ли дочери на месте. Она забирала платья, обувь, закрывала девушек на замок и уходила в дом спать. Антонина считалась самой смелой из дочерей. Она заранее прятала под постель платье и обувку. Выставлялось стекло. Сестры помогали друг другу вылезти во двор. Затем преодолевали высокий забор с закрытыми воротами. А уже по ту сторону ворот ждали кавалеры. Девушки прыгали прямо в объятья молодых людей. Песни, пляски, частушки - время летело незаметно. Вот и заря начинала заниматься, приходилось бежать бегом и проникать в избушку через окно. Мать открывала замок и сестры начинали хлопотать по хозяйству: доили коров, иногда засыпая над ведром с молоком. Мать удивлялась, что дочери такие сонливые. "Ночи им не хватает", - ворчала она. Я видела эту избушку и это оконце. Как умудрялись через него выйти девушки - уму непостижимо! У моего дедушки Прокопия и его брата Кирилла была одна мать, но разные отцы. Дед по отцу носил фамилию Лапин, а его брат - Скакунов. Мой дед больше чем на 10 лет младше своего брата, а умер почти на 10 лет раньше. Братья трогательно любили друг друга. Смерть моего деда так потрясла Кирилла Михайловича, что он почти ослеп, так много плакал от горя. Жили братья далеко друг от друга, но это не мешало встречаться семьями на праздники. Семья моего деда жила в татарском краю напротив дома Янгуразова, а старший брат проживал в слободке. Автобусов тогда не было - ходили пешком. В то время носили галоши. Грязь в слободке стояла страшная и дедушка всегда приходил домой без галош, а иногда и без туфель. Вот такой была слободка: в меру веселая, в меру работящая, не унывающая и гостеприимная.
Все восемь детей Скакуновых выросли, создали семьи. Работали и трудились на благо нашего города. Сейчас в живых осталась только одна из дочерей Кирилла Михайловича - Надежда Кирилловна. Ей уже за 90 лет. Но до сих пор она сохранила ясный ум, прекрасную память и при встрече много интересного рассказывает о прошлой жизни. А ее рассказы прекрасно дополняют старинные фотографии, ставшие, для нас семейными реликвиями. 

НА СНИМКАХ: первопроходцы слободки Лапин, Скакуновы.
Фото из семейного альбома