Более двух веков назад, 10 января 1775 г.(ст.ст.), в Москве был казнен Пугачев. С тех пор как классовая борьба и революция перестали быть в нашем сознании "локомотивами истории", изрядно потускнел глянец на лицах вождей народных движений. Сегодня для характеристики, к примеру, предводителей крестьянских войн в России мы обращаемся не к классикам "единственно верного учения", а к С.М.Соловьеву, Н.И.Костомарову, В.О.Ключевскому, которые руководствовались не идеологией классовой борьбы, а, опираясь на факты и явления жизни, оставили потомству объективную картину и оценку народным движениям XVII-XVIII вв., когда деспотизму власти противопоставлялся анархизм народной души, когда истощалось терпение и возникал бунт бессмысленный и беспощадный.
По распоряжению из Петербурга командир Сибирского корпуса Деколонг, сняв войска с сибирских линий, в конце 1773 г. выступил в поход по направлению к Оренбургу, навстречу Пугачеву. На Новой линии остались лишь выписные казахи и башкирская команда. Из Петропавловской крепости были отправлены две роты - все регулярные части, находившиеся в ней.
Появление башкир на стороне Пугачева вызвало распоряжение Деколонга о бдительном наблюдении за состоявшей на линии башкирской командой. Деколонг писал, что башкиры "взбунтовались, могут разбежаться в свои жительства и удержать их от сего на местах нет никаких сил". Во избежание неожиданностей Деколонг просил Тобольского губернатора Чичерина командировать на Новую линию из ближайших дистриктов 600 казаков.
Пугачев направил своих послов к казахам Среднего жуза с предложением вести совместную войну с царскими войсками. В стан Абылая Пугачев послал башкирского старшину Шукура. Шукур был принят сыном Абылая - Вали-султаном, сам Абылай в то время отсутствовал. Комендант Петропавловской крепости Сумароков со своей стороны посылал знати Среднего жуза увещательные письма, направленные против пугачевцев. В 1787 году в своем письме к Тобольскому губернатору Кашкину Вали вспоминал: "...при Пугачеве ко мне приехал с листом посол. Во оном листе писано: российское жилище руби-де, мужской пол убивай, жен и дев в полон бери. Но в тогдашнее же время от господина бригадира Степана Сумарокова письмо тако ж в мои руки дойде: сей Пугач в орде есть, его словам не верь-де, писал".
Письма Сумарокова достигали цели. Валихан отзывался о нем как о человеке, от которого "в каждое время от него добродетель видели и в каждое время добраго делал". Очевидно, Сумароков как автор увещательного письма к казахам выступил не случайно. По-видимому, посылка именно его письма была обусловлена его влиянием на казахскую знать.
Пугачев, судя по словам взятого в плен пугачевца Упака Абзамова, обещался быть на Новой линии. Беспокойство коменданта Сумарокова за Петропавловскую крепость имело основание. Сумароков просил усилить число войск на Новой линии, поскольку Деколонг взял с собою с линии почти все регулярные части.
21 мая 1774 года Деколонг разбил Пугачева под Троицкой крепостью. Путь в Сибирь для Пугачева оказался закрыт. Он пошел в Башкирию.
Близилась печальная развязка. Стихийная крестьянская война кончилась неудачей. Пугачев бился в последней агонии, но поднятый им народ продолжал неорганизованно бороться с царскими войсками. Пламя крестьянской войны могло широко разойтись по степи.
Петропавловская крепость в те дни жила напряженно. Прекратили допуск казахских караванов. Торговая площадь опустела. Ворота нижнего форштадта "стояли на заперте". На бастионах усилили караулы, стали чистить покрытые ржавчиной пушки, из погребов извлекли разнокалиберные ядра и выложили их на площади внутри крепости.
Комендант и крепостной священник произносили в церкви обличительные речи "о присущем злодее, сатанинском внуке Емельке Пугачеве". О настроениях населения нашего края в период пугачевщины свидетельствуют документы, извлеченные из архивных фондов и литературных источников.
РАПОРТ
коменданта Петропавловской крепости заместителю командира Сибирского корпуса о политическом настроении населения в Пугачевское восстание (9 марта 1774 г.).
Сего марта 6 числа пришедшие ко мне крепостные мои две бабы Аксинья Корнильева и Ненила Васильева объявили, что-де до того же числа были на реке Ишим для мытья моего белья и при них находился... малолетний слуга Семен Богомолов и куда-де на ту прорубь пришла прибывшего из Омской крепости жена канонира Синицына Ненила. И вышеупомянутый слуга по глупости своей и малолетству сказал бабам: "Мойте, бабы, скорее платье - как бы Пугачев не пришел". На что жена Ненила ему ответствовала: "А что нам Пугачев сделает? Он до нас милостив и никакой обиды не причиняет. Он командиров одних казнит и умерщвляет, которые безвинно бьют кошками (вид плетки-шестихвостки с металлическими окончаниями)1". При этом она упомянула имена офицеров крепости, употребляя при этом всякие матерные слова. А в конце канонирская женка сказала: "Разве Пугачев сюда приедет? Тогда мы здешнего коменданта добровольно ему в руки отдадим". Мною она была допрошена и во всем вышеописанном не запиралась, кроме что меня не бранила и передать в злодейские руки не говорила.
ПОКАЗАНИЯ КАЗАКА ГНОНЕНКО 25.10.1774 г. В ТОБОЛЬСКЕ
Побег учинил тому сч. месяца полтора с кр. Полуденной, где находился в казачьей службе, с намерением перебраться в Тобольск и подготовить находящихся в Тобольске запорожских казаков и сбежать в Яицкое войско. Для того он имел согласие с находящимися таковыми же казаками. А заводчик этому запорожец Григорий Роб, который остался в редуте Плоском.
Приговор. Сосланный на линию малороссиянин Василий Гноненко отважился всякого рода людей, самых подлых, каторжных, в сию злодейскую партию подговаривать и в Сибирской губернии сделать возмущение, к которому пристали бывшие солдаты, которые и прежде за таковые же преступления присланы в ссылку в Тобольск были. Всем оным определено учинить следующее: начав у острога, по всем переулкам сечь кнутом и, вырвав обои ноздри, сослать в Нерчинск вечно в ссылку с таковым при том повелении, чтобы во всяком от Тобольска городе чинить им наказание кнутом же. Что им в Тобольске 1 числа ноября 1773 года учинено было.
РАСПОРЯЖЕНИЕ КОМЕНДАНТА КР. СВ. ПЕТРА И ПАВЛА ОТ 4.01.1774 г.
Содержать все относящееся к Пугачевскому бунту в секрете и не отдавать даже в канцелярию донесений о событиях, ибо ежели простонародью, а особливо внутренним крестьянам (проживающим севернее Горькой линии в непосредственной близости от нее) разглашено будет, то они не оставят паки обратиться в злодейскую толпу. Население пограничных мест Петропавловского ведомства к отпору безнадежно, а регулярной команды, по нынешним открывающимся обстоятельствам, совершенно недостаточно.
После казни Пугачева народ долго не верил в его гибель. Его ждали, что вот он придет и разделается с угнетателями. Посланный для разведки в степь сын тюменского купца Захар Пеньевский, вернувшись в Петропавловскую крепость, 24 февраля 1775 года донес: "Хотя через друзей наших киргизцев, сколько старания о их предприятиях ни прилагал, но только ничего не узнал, кроме что якобы от киргизца Байтуги произнесены по киргизцам ведомости, будто б покойный император Петр III жив и намерен весною быть в здешнюю Петропавловскую крепость, а из оной далее".
«Петр III» объявился в Сибири в 1786 году. То был крестьянин Ялуторовского округа Хрипунов, участник восстания Пугачева. Он выступал в Ишимском, Ялуторовском и Курганском округах.
Крепость св. Петра, по плану Хрипунова, должна была стать базой его предстоящих операций. Нужно было склонить ее гарнизон на свою сторону. Солдат Гавриловский, его сообщник, должен был воздействовать на своих сослуживцев, доказав им необходимость оказать поддержку объявившемуся императору. Поставленный в известность о планах Петра III солдатом этой же крепости Огарев в корне пресек могущее возникнуть движение и не допустил вспыхнуть мятежу. Самозванец был пойман в Ишимском уезде и доставлен в кр.св. Петра. Следствие вел командир Сибирского корпуса Огарев.
Из показаний самозванца. Он предполагал набрать человек до 500 и с ними начать действовать. Он обещал при своем воцарении облегчить налог, гнет, освободить крестьян от государственных податей на 10 лет. Среди крестьян он нашел энергичных помощников. Один из них, Борисов, умело, в духе времени составлял царские указы, другой, Пургин, подписывал их. На допросе Хрипунов показал, что он не сам додумался взять себе столь высокое имя, а что некоторые из привлеченных им лиц побуждали его выступить в роли самозванца. Когда следствие было закончено, арестованных разослали по наместничествам (административная единица, объединяющая 2 -3 губернии, введенная Екатериной II для усиления централизации управления) к "гражданскому осуждению". Хрипунов под строгим караулом содержался в крепости.
Проект отдела электронной библиотеки СК ОУНБ им. Сабита Муканова.
2008г.