Моей бабушке Ольге Ивановне Ворониной ( Заборовской ) посвящаетя...

Вместо предисловия

Ах, сочинительство! Может быть - это пустая трата времени? Право слово, никакой я не писатель. Когда главный редактор журнала «Провинция» Владимир Георгиевич Шестериков прочитал первую часть моей семейной хроники «Чтобы жизнь повторилась сначала», он спросил меня:

- Вы, наверное, окончили литфак?

- Нет, естественно-географический факультет, отделение биологии и химии.

- Значит, в школе вы преподаете биологию и химию?

- Музыку и хореографию.

- ???

Казалось бы, парадокс. А на самом деле и стиль, и слог у меня от бабушки моей, от ее ежедневных занятий со мной, от ее убеждения, что девочка в детстве обязательно, помимо общеобразовательных наук, должна изрядно преуспеть в хореографии и хорошо овладеть музыкальным инструментом. Ничего не поделаешь - таким было классическое воспитание в 19 веке, а бабушка родом оттуда.

До сих пор я использую заложенный ею во мне дар не столько интеллектуальный, сколько природный: писать - как дышать!

Вряд ли это можно объяснить, но со мной рядом живет мысль, совсем не шаловливая, мол, «а почему бы и не написать», а очень серьезная - «не написать я просто не могу, не имею права».
И ведь пишу я нелегко; это такая мука -искать нужные слова, перебирать их словно бусинки в плетении. Написанное на бумаге выходит таким бледным и невыразительным по сравнению с тем, что роится в моей голове! Но в редакции журнала «Провинция» ко мне относятся с доверием, обмануть их ожидания я не могу, поэтому снова... все уже написанное мною летит в корзину, не нравится мне и кажется бездарным. Неожиданно увидела в поэтическом сборнике В.Г. Шестерикова стихотворение - «Опять не пишется мне что-то...» - и удивилась этому созвучию...

...Но снова в груде мыслей роясь,
Зажав ладонями виски,
Идешь мучительно на поиск
Одной-единственной строки...»

Я так люблю тишину. Я в ней растворяюсь. Но как же редко она поселяется у меня в доме!

И вот настала такая минута - надо скорее сесть за стол и, будто пасьянс, раскладывать старинные фото, пытаясь представить, какими были мои предки, составить цепочку поколений, укладывать, как мозаику, семейные предания о них на канву исторических событий. Так появилась моя семейная хроника о необыкновенной жизни моей бабушки Ольги Ивановны Заборовской (урожденной Ворониной), и всем роде Ворониных, о древнейшем роде Заборовских и моем дедушке, Заборовском Иване Федоровиче, напечатанная в "Провинции" №1, №4 за 2006 год

А давайте вместе заглянем в конец 18 века! Уверяю вас, вы не пожалете.
Это бабушка моей бабушки и полная ее тезка: Ольга Ивановна Воронина. Я считаю, мне очень повезло в том, что с раннего детства я не только лицезрела четырех своих прапрабабушек и прапрадедушек, но и, благодаря бабуле, была посвящена во все значительные события их жизни. Отсюда у меня любовь и чувство кровной принадлежности к моим дорогим и близким Ворониным, Заборовским.

Прапрабабка Ольга Ивановна была «помещицей голой деревни». Что это означает, я и сейчас не совсем понимаю (думаю, у нее не было крестьян, а в наследство она получила лишь земельные угодья).

А вот ее супруг Петр Алексеевич Воронин - «толстяк» (да простит меня прапрадед!), так я называла его в детстве, глядя на фото, - был очень богат, всю жизнь свою занимался сельским хозяйством, был добр и либерален с крестьянами. Моя бабуля всегда добрым словом вспоминала своего дедушку по отцовской линии и с тяжелым вздохом сообщала мне: «Умер, бедняга, от апоплексического удара». Его смерть и этот медицинский термин моя бабушка связывала-с излишней полнотой Петра Алексеевича.

Прапрабабка Ольга Ивановна Воронина имела жёсткий характер - это сквозит в чертах ее лица. Именно она командовала парадом» в имении, а также дворней и прислугой. Чего стоило ее выражение в беседе с другой помещицей, зашедшей к ней в гости: «Каково дворовые зазнались! Моя прислуга завела себе такой же самовар, как у нас! А? Каково!» Она очень любила одеваться, менять туалеты и «наколки» - так назывались головные уборы замужних женщин вроде той, какую вы видите на фото. «А как же, - говаривала она, - придут ко мне люди, а я одета абы как!».

Однажды в имение Ворониных нежданно-негаданно явилась цыганка. Она не была приглашена в дом. Чем не угодила она хозяйке имения, я не знаю: гаданием ли своим, а может быть, она даже не была допущена к своему извечному занятию? Скорее всего, Ольге Ивановне не понравилась надоедливость и нахрапистость незваной гостьи.

Цыганка всё-таки получила в имении целый узел старой одежды. Придерживая обеими руками свою «добычу», она предрекла помещице перед собравшейся прислугой: «Сердита барыня - на Велик День умрешь!», чем привела в суеверный трепет всех от мала до велика. ("Велик День" - означает праздник в Малороссии. - И.А.).

И ведь не соврала цыганка! Прапрабабушка Ольга Ивановна умерла в светлый праздник Пасхи. Было ей тогда 90 лет. Отпевали ее в церкви перед выносом на кладбище, неожиданно ... покойная очнулась. Что это было? Летаргический сон? Какое-то странное состояние анабиоза? Но она после своего «воскрешения» прожила ещё неделю, не вставая с постели, и тогда умерла уже действительно. Ее старший сын Иван был распорядителем похорон своей матери и так был потрясен происшедшим, что тут же составил личное завещание где одним из пунктов значилось: «в случае моей смерти хоронить лишь тогда, когда признаки моей смерти будут очевидны».

А известны мне эти подробности потому, что этот самый Иван был отцом моей бабушки, т.е. моим прадедом. Большой портрет Ивана Петровича Воронина, выполненный знаменитым фотографом - французом по фамилии Пэрль, и сейчас висит в моей квартире.

При жизни же Иван Петрович просто боготворил свою мать, привил и своим троим детям уважение к бабушке. Бывало, дети расшумятся, оспаривая свое право на какое-нибудь лакомство. Петя объявлял, что он старший сын; Николаша твердил, что он младшенький; а Оленьке, моей бабушке, оставалось лишь козырнуть: «А я - единственная дочь!». Но тут неизменно появлялся отец и говорил: «Тише! Бабушка отдыхает!». И в доме становилось тихо.

Как-то Коля, будучи уже кадетом, приехал к бабушке в имение на каникулы. Помещица сделала внуку замечание по поводу его поведения. И ведь Николай ничего плохого не ответил ей, а лишь, отступая от бабушки спиной, кланялся ей и повторял на разные лады одно выражение: «Воля ваша! Воля ваша. Воля ваша...». Правильную мысль (воля-то действительно была бабушкина) он довел иронией до абсурда, а этот принцип всегда действует безотказно!
Однако, на его беду, сзади к шалуну подошел отец, который видел, как неодобрительно покачивает головой бабушка. Отец сгреб сына-кадета в охапку и «выдал ему по первое число» (выражение Ивана Петровича Воронина), поясняя, как надо относиться к бабушке!
Казалось бы, в дворянской семье физические методы воспитания не должны были бы применяться, но детей у Ворониных не баловали. Одним словом, рекомендаций к воспитанию нет. Растишь детей - и никакого опыта не приобретаешь! Каждый ребенок - это отдельная история. Давать родителям советы, как воспитывать ребенка - все равно что советовать Богу, как создать Мир!

// Провинция. -2010. -№ 3. - 67- 68 -69 -70 С.

Если заговорят портреты

«Читайте детям не нотации, а книги» - этот лозунг используется в качестве социальной рекламы на улицах Москвы. Литература не устает повторять: «Все мы родом из детства». Присмотритесь к своему чаду - не дай Бог заметите скуку в глазах: это не что иное, как сон разума, который рождает чудовищ: преступность, наркоманию. Когда ребенок вырастет, каким он станет? Да таким же, каким он был в детстве, только менее «гениальным». Да, да, каждый ребенок рождается гением, он не знает, как надо, а заново «изобретает велосипед».

Меня с некоторого времени больше занимает вопрос, какими МЫ были в детстве? Ведь воспоминания о детстве сразу подвигают к творчеству. Не правда ли? Хочется порадовать того ребенка, который жив в нас по сей день! Для этого просто необходимо вернуть свои ранние впечатления, конкретные вещи.

Я, например, вспоминаю наш маленький садик вокруг дома с астрами, васильками, настурцией, космеей. Вспомнить надо максимально точно: все - до погнутых гвоздей забора, до серых от времени сараев, со всеми трещинками в досках, и штабеля дров, пахнущие березой, и чурбачки, и кучи опилок... Когда появятся эмоциональные точки детского периода, надо вспоминать, чего я боялась тогда, к чему стремилась - так я восстанавливаю в себе того ребенка, которого давным-давно загнала глубоко внутрь себя.

// Провинция. -2010. -№3. - 70 С.

Портреты заговорили

Задуматься... в себя уйти...
Пошарить в памяти, как в доме,
Где ничего живого, кроме
Сверчка, в подполье не найти.
Но есть в нем признаки житья
-Чуть заскрипела половица –
И звуки, запахи и лица
Явились из небытия...
М. Танич
Это дедушка и бабушка моей бабушки с материнской стороны. Литвинен-ко Петр Иванович, потомственный почетный гражданин г. Санкт-Петербурга, и Литвиненко Надежда Григорьевна (урожденная Сварика).
Про своего прапрадедушку я знаю лишь, что был он богат и знатен, умер сравнительно молодым, в 58 лет. Всмотритесь, какое самобытное лицо.

После смерти прапрадеда его жена уехала из
Санкт-Петербурга в г. Ромны (Сумской губернии), где у них был дом, и зарабатывала репетиторством, хотя могла продолжать вести светскую жизнь на оставленные мужем средства. Но Надежда Григорьевна была труженицей и стала лучшим репетитором немецкого и французского языков в городе. Всю оставшуюся жизнь она была связана с местным реальным училищем, куда и поставляла своих воспитанников. В училище знали: если это ученик Надежды Григорьевны - он прекрасно подготовлен. Надо ли говорить, что своих собственных детей чета Литвиненко подготовила к жизни высококультурными, образованными и интеллигентными. Честно говоря, сколько детей было в этой семье, я не знаю, но дочь их Марию Петровну Литвиненко я знаю очень хорошо, т.к. она впоследствии стала мамой моей бабушки. Итак, я познакомила вас с моей прабабушкой - Марией Петровной Литвиненко (в замужестве Ворониной)
Моя прабабушка родила в браке с Иваном Петровичем троих детей: двух сыновей и любимицу - дочь Оленьку, ставшую впоследствии моей бабушкой. Прабабушка свою доченьку просто обожала. Особое место девочка занимала и в сердце отца. Однако отец был неуемным, подвижным, деятельным, и потому главное, что ему импонировало в его любимице - это наличие сильного характера. Он совсем не хотел, чтобы его гордость - Ольга (он произносил это слово с ударением на последнем слоге) стала «кисейной барышней».
Мать Оли, будучи женщиной утонченной, знала в совершенстве два языка, прекрасно играла на фортепиано, занималась воспитанием детей, как было принято в дворянских семьях. Но... в 1898 г. Марии Петровны не стало. Моя бабушка, вспоминая свое полусиротское детство, говорила коротко: «Инфлюэнца...», оказывается, это красивое название гриппа с осложнением на легкие - не что иное, как нынешний «Н1N1», пришедший к нам видоизмененным и модифицированным через века. Этой теме была посвящена телевизионная передача «Здоровье».
Именно из нее мы узнали: «инфлюэнца» и «Н1N1 » - это одно и то же. Как в конце 19, так и в начале 21 века в группе риска остаются беременные женщины, а моя прабабка была тогда беременна. Ребенка спасти тоже не удалось.
Как много раз слышала я все это в детстве. Впоследствии я стала записывать отдельные рассказы, которые постепенно связывались в одну повесть длиною в несколько жизней.
Может быть, действительно в воздухе движутся какие-то волны, а события, накопленные моими предками, существуют во мне? Или каждый человек начинает все сначала, а все предыдущее ему не в зачет? Меня не покидает ощущение, что все это было со мной, просто я давно об этом не думала, а тут что-то близкое, старое, родное подошло ко мне.

// Провинция. -2010. -№3. - 70-71-72 С.

Казенный дом

Историческая справка. «В 1863 г. в Санкт-Петербурге в районе Благовещенской площади был открыт и освящен дворец для сына императора Николая Первого (Великого князя Николая Николаевича).
После его смерти в 1891 г. за ним осталось много долгов, и дворец был продан Министерству Двора. В 1895 г. во дворце для воспитания и образования 350 девиц дворянского происхождения был размещен женский институт имени Великой княгини Ксении Александровны, дочери Александра Третьего. 6 апреля 1895 г. Ксенинский институт был освящен в честь бракосочетания Великой княгини Ксении Александровны с Великим князем Александром Михайловичем...».

Оля Воронина стала воспитанницей этого полусиротского учреждения. Я хорошо помню, как бабушка рассказывала мне, что малышки, знакомясь друг с другом, называли свои имя-фамилию, а потом спрашивали: «А у тебя кого нет, мамы или папы?».

Конечно, любимую единственную дочку можно было оставить в родительском доме, но Ивану Петровичу хотелось, чтобы не только сыновья, но и дочь не были беспомощными, инфантильными, а сами прокладывали себе дорогу в жизни. Заботился отец, чтобы не избаловать любимицу. Оля и после смерти отца никогда не применяла выражение «не хочу». Зато постоянно звучало «надо». Поэтому, став взрослой барышней, окончив Ксенинский институт, она отправилась на стажировку по совершенствованию знаний французского языка в Швейцарию, в Лозанну.

Сохранилась одна фотография того времени. Пансион Лозанны «Виль ля Альбион». В центре - его хозяйка m-llе де Бонзон. Молодёжь со всего света постигала здесь тонкости французского языка. Оля Воронина сидит 3-я (слева). Слева от нее - немец, оперный певец Ниггауз; справа - итальянец Босхи. Не проходило ни одного дня, чтобы молодые повесы как-то не «насолили» m-llе де Бонзон. Вот, например, даже на этом снимке стоящие сзади неё мужчины держат над головой ничего не подозревающей Бонзон шляпку-конотье. Когда она увидела на готовом снимке эту мужскую шляпу, то в гневе разбила негатив (раньше они были стеклянными!), так что это единственное фото (эксклюзив), дошедшее до наших дней. Французским языком на высших курсах с молодыми людьми занимался профессор месье Серван. И делал он это с таким мастерством, что его ученики, окончив курсы, имели право преподавать язык на любом уровне. Ольге Ивановне это очень пригодилось в дальнейшей жизни: были на ее преподавательском поприще и школа, и техникум, и институт, она даже обучала французскому языку преподавателей Петропавловского учительского института, защищавших кандидатский минимум.

// Провинция. -2010. -№3. - 70-71-72 С.

  Спасибо, Наташа!

Первый отклик на семейную хронику я получила из Санкт-Петербурга от моей школьной подруги, живущей там ныне, - Наташи Граковской, которая хорошо знала мою бабушку, часто бывая у нас дома раньше.
«... С интересом прочла в интернете твою повесть, - пишет Наташа, - приятно, что стиль легкий и заслуживающая уважения тематика».

Разделив мое искреннее увлечение темой литературного опуса, моя подруга не поленилась сходить на Благовещенскую площадь, пройтись по Конногвардейскому бульвару, подойти к бывшему Ксенинскому институту и узнать, что стало ныне с этим благословенным для моей бабушки местом.

Благодаря Наташе вот что удалось узнать. «В настоящее время это Дворец Труда, функционирующий как центральный офис профсоюзов
с 8 ноября 1918 года. Тогда здесь размещалось общество «Долой неграмотность!», бюро по шефству над деревней. В 20-е, 30-е годы здесь выступали М. Горький, В. Маяковский и Ф. Шаляпин. В годы блокады Ленинграда в здании дворца располагались ускоренные курсы по подготовке медсестер и сандружинниц.
На втором этаже находился военный госпиталь. В войну в здание дворца попало два снаряда. 28 сентября 2005 года в здании бывшего Ксенинского института на первом этаже открылся Музей истории профсоюзного движения. Саму Благовещенскую площадь переименовали в Площадь Труда, но недавно (Господи, слава тебе!) вернули ей прежнее название.

Да! Великое здание, и всегда оно в центре исторических событий».
В заключение письма Наташа настоятельно приглашала меня к себе, для того чтобы проехать по местам молодости моей бабушки Ольги Ивановны Заборовской-Ворониной. Она меня убеждала в письме: «Ты должна совершить это путешествие! В Лозанну мы, конечно, не поедем; но что касается бывших финских земель, то теперь они доступны, а многие из них исхожены, т.ч. приезжай - доедем до самой Халилы, где поправляла здоровье твоя бабушка, будучи ребенком».

Отказаться от такого предложения я, конечно, не могла. И вот я в Санкт-Петербурге, у Наташи. Не виделись мы с ней с самого выпускного бала в школе, поэтому разговоров у нас - тьма! А дорога ведет нас по Английской набережной прямо к Благовещенской площади, к Ксенинскому институту.

Наташа, как опытный экскурсовод, рассказ свой начинает от Петра I. «Именно на месте Благовещенской площади при Петре находились склады для сушки и хранения корабельного леса. По ассоциации с любимыми Петром I Нидерландами это место называлось Новой Голландией. В начале 18 века здесь даже был возведен небольшой деревянный дворец, называвшийся Голландским домиком (не сохранился), где отдыхал Петр... А в конце 18 века здесь был Канатный двор и дома флотских офицеров, переведенные впоследствии в Кронштадт».

Когда же мы подошли к дому 4/24/19, у меня от волнения сердце, казалось, готово было выскочить из груди! И тут пришло время вести рассказ мнею.

// Провинция. -2010. -№3. - 73-74 С.

«Языки с горохами»

Историческая справка. «...В связи с тем, что дворец стал учебным заведением, часть помещений дворца подверглась перепланировке и переделкам. Среди прочих великолепных дворцов Санкт-Петербурга в Ксенинском особо примечательны богатый вестибюль и величественная парадная лестница, два зала - Танцевальный и Банкетный... После падения царской власти занятия детей в институте прекратились. Ксенинский институт просуществовал до 1917 года».
Как по-иному раскрываются исторические сведения, когда их слышишь от живого свидетеля того времени! Эти двухсветные залы - особый предмет рассказов моей бабушки. Двухсветный - это значит высота зала двухэтажная и окна расположены в два яруса - один ряд над другим.
По иронии судьбы при Великом князе Николае Николаевиче здесь находился манеж для выездки лошадей, и лишь потом вместо песка здесь был выложен прекрасный паркет, на котором Бабушка в детстве. проходили балы и встречи с почетной председательницей института Ксенией Александровной, сестрой царя Николая Второго.

Ксения Александровна часто навещала своих подопечных. Перед её приездом муштровали воспитанниц страшно! Передники должны были быть одной длины, все было выверено до одного миллиметра. Такой была форма воспитанниц института: пелеринки, белые нарукавники и передники на форменном платье.
Цвет платья был для каждого класса определенный: синий, малиновый и т.д. Реверанс в честь Ксении Александровны должен был быть одной глубины (независимо от роста), чтобы все присели как по линейке. Случалось, что воспитанницы на репетициях даже падали в обморок от чрезмерного напряжения.

Дисциплина в институте была очень жесткой. Воспитанницы разговаривали даже друг с другом - один день по-немецки, другой день - по-французски. Дежурили при детях ежедневно классные дамы (соответственно один день - немка, другой - француженка). Хорошо помню (по рассказам) классную даму-немку - фон Энгельгардт. Вот она вывешивает перед воспитанницами меню на русском языке, составленное ею собственноручно, где одно блюдо записано ею буквально следующим образом: «Языки с горохами». Оля объясняет ей, что по-русски так сказать нельзя, надо: «Язык с горохом (или гороховым пюре)». Немка добродушно смеется: «М-11е Woronine , это глюпости! Вас много, а я вам дам один язык и один горох! Нет! Я вам дам много языки и много горохи!».

Балетмейстер - итальянец Пуцилли дирижировал фигурами мазурки, полонеза, вальса! Держался он как натянутая струна, никогда не расслабляясь, а Оля Воронина смешила подруг стишком, переделанным ею из известного стихотворения М.Ю. Лермонтова «Воздушный корабль»:

...По длинным доскам коридора,
Лишь девять блеснет на часах,
Наш милый Пуцилли несется
, Несется на всех парусах!
Не гнутся высокие ноги,
На них сапоги не скрипят,
И молча в открытые двери
На него институтки глядят...

Историческая справка. «Среди прочих великолепных залов Ксенинского дворца особенно примечательна Домовая церковь во имя Богородицы. Особый интерес в ней представляет часовня с двумя приделами наподобие пещеры Гроба Господня в Иерусалиме. Ее построили по образцу Спасской церкви в митрополичьих покоях Ростова Великого, которая очень понравилась путешествующему по России Великому князю Николаю Николаевичу. Когда Великий князь умер, его супруга постриглась в монахини с именем Анастасия. Домовая церковь была закрыта в конце апреля 1918 г.».

Но жизнь продолжается. Первое богослужение после закрытия храма с чином малого освящения совершилось 25 октября 1999 года.

Да... Церковь, увы, требует серьёзной реставрации, в том числе и настенные фрески.

Во дворе рядом с церковью стоит ящик с приглашением для прихожан церкви: «...желающие внести свой посильный вклад на восстановление Храма могут сделать пожертвования тут же или послать их на расчетный счет прихода...».

Мы с Наташей, конечно же, внесли свою скромную лепту в благое дело. Подумать только: здесь ступали маленькие ножки моей бабушки, в Ксенинском институте она провела с 1900 по 1907 год.
Не гнутся высокие ноги, На них сапоги не скрипят, И молча в открытые двери На него институтки глядят...

Историческая справка. «Среди прочих великолепных залов Ксекинского дворца особенно примечательна Домовая церковь во имя Богородицы. Особый интерес в ней представляет часовня с двумя приделами наподобие пещеры Гроба Господня в Иерусалиме. Ее построили по образцу Спасской церкви в митрополичьих покоях Ростова Великого, которая очень понравилась путешествующему по России Великому князю Николаю Николаевичу. Когда Великий князь умер, его супруга постриглась в монахини с именем Анастасия. Домовая церковь была закрыта в конце апреля 1918 г.».

Но жизнь продолжается. Первое богослужение после закрытия храма с чином малого освящения совершилось 25 октября 1999 года.

Да... Церковь, увы, требует серьёзной реставрации, в том числе и настенные фрески.

Во дворе рядом с церковью стоит ящик с приглашением для прихожан церкви: «...желающие внести свой посильный вклад на восстановление Храма могут сделать пожертвования тут же или послать их на расчетный счет прихода...».

Мы с Наташей, конечно же, внесли свою скромную лепту в благое дело. Подумать только: здесь ступали маленькие ножки моей бабушки, в Ксенин-ском институте она провела с 1900 по 1907 год.
 

// Провинция. -2010. -№3. - 75-76 С.

Земля неизведанная

В старинном альбоме хранится у нас дома фотография 1904 года: на фоне деревянного здания расположилась большая группа людей. Это Финляндия, санаторий «Халила» для детей с ослабленным здоровьем. Вот и Оля Воронина стоит у самого окна - девочка каждый год попадала в этот санаторий - такой слабенькой, маленькой и худенькой была она в детские годы. И это несмотря на то, что на весь Есенинский институт в «Халила» давали только два места!
Историческая справка. «...Согласно одному из первых летописных упоминаний, относящемуся к 1610 г., в деревне Халила имелось 11 крестьянских дворов. Это была типичная карельская деревня, крестьяне которой, являясь подданными Шведского королевства, исправно платили налоги в государственную казну. Но в начале Северной войны жители Халила, как и всей Финляндии, попали в зависимость от русской короны. С этого момента всем своим достатком крестьяне были обязаны существованию на территории Халила одноименного санатория. В санатории было три отделения: Николаевское (этот корпус имел телефон прямой связи с царскими покоями), Александровское и Малая Халила (по-фински Пикку Халила) - Мариинское детское отделение».
И коль санаторий «Халила» вмещал в себя 320 пациентов, то детское отделение имело всего 60 мест. Нужно ли говорить, что побывать в
Санкт-Петербурге и не съездить в Халила я просто не могла! И вот мы с моей школьной подругой на станции Ланская. Именно отсюда отправляются поезда в Финляндию и на бывшую финскую территорию (а ныне окрестности Санкт-Петербурга). Можно сесть на финский поезд «Сибелиус», а мы с Наташей едем нашим поездом с красивым названием «Лев Толстой».
Когда Наташа узнала, что я с удовольствием посещаю в Петропавловске клуб «Краевед» и даже пишу статьи об архитектурных памятниках Петропавловска (статьи мои она читала в интернете, в частности про «Дом Строгановых»), то сказала, что хочет подарить мне идею, заимствованную у карельских краеведов. Они используют (в историческом ракурсе) сегменты территории Карельского перешейка и издают по ним сборники очерков. Возможно, это сложно и затратно, но над этим стоит, конечно, подумать.

Всё ближе мы к Халила. Природа не везде одинаково красива, есть сравнительно сырые места, с однообразным каменистым пляжем, чахлой зеленью, наверное, такой пейзаж наводит уныние даже на неприхотливого петербургского дачника, тем более что недостроенная в 1980 году дамба от наводнений приводит к нарушениям в экологии - залив периодически «цветет».
В воспоминаниях бабушки звучало красивое название озера, расположенного рядом с корпусом санатория - Халиланъярви. Боже мой, вот и я вижу живописную дорогу на берегу этого озера. Бабушка говорила, что от усадьбы до противоположного берега ходил паром, с которого можно было любоваться красотой окружающей местности, а большой парк, доходящий до самого озера, служил главным местом лыжных прогулок.
Санаторий Халила именуется теперь «Сосновый бор» (не путайте с «Сосновым бором», который находится в Ломоносовском районе Ленинградской области! - там расположена атомная электростанция).
Венцом всей поездки своей я считаю красивейшую православную Александро-Невскую церковь, построенную совсем рядом с детским корпусом «Халила» в 1905 году. Значит, бабушка моя проходила мимо нее каждый день, наверняка входила внутрь, а глаза ее были устремлены в ее сторону.
Изначально эта церковь предназначалась для царской семьи, а с 1925 по 1939 год была реконструирована в лютеранскую кирху.

Однако ныне все вернулось на круги своя -Александро-Невская церковь снова православная.
Поезд «Лев Толстой» привез меня на землю обетованную. Как сказал великий классик, «Все смешалось в доме Облонских...». Подумать только: сейчас рядом с Халила в Краснофлотском (в бывшей финской деревне Макула) находится страусиная ферма!!!

Туда мы не поехали. Зачем? К тому же это только на карте кажется совсем близко, да и Наташе пора возвращаться в Питер.
Гостеприимный Наташин дом, приютивший меня на эти незабываемые дни, расположен на Приморском бульваре, на берегу Финского залива. В ясную погоду из ее окон виден Кронштадт. Но я, выходя на балкон, все смотрела в сторону Халила, где прошло несколько месяцев детства моей бабули...
Скажите, а можно ли описать счастье, особенно когда его так нескромно много? Оно повсюду здесь для меня рассыпано, на карельской земле, так тепло описанной бабушкой. Воспоминаниям её детства нынче исполняется 100 лет, и они так милы мне...

Долго будет Карелия сниться,
Будут сниться с этих пор
Остроконечных елей ресницы
Над голубыми глазами озер.

// Провинция. -2010. -№3. -76 -77 С.

Назад виднее, чем вперед

Моему дедушке Ивану Федоровичу Заборовскому посвящается...

Душа ли всюду побывала?
Или с годами зренье врет?
Но с возрастного перевала
Назад виднее, чем вперед...

Прошло два года. Поездка в Санкт-Петербург и его окрестности состоялась в 2007 году, а в 2009-м я неожиданно получила от судьбы еще один подарок, благодаря собственным воспоминаниям. Меня вызвали по телефону прямо с работы: «Вас разыскивают родственники». Начало было многообещающим, прямо как в телепередаче «Жди меня». Сердце сначала замерло, а потом забилось быстро-быстро: «Неужели это правда?!». Всю свою сознательную жизнь я знала, что у меня есть только дядя, Заборовский Сергей Иванович, родной брат моей мамы, который живет с семьей в Москве.
Но обо всем по порядку. Оказывается, на сайт Российско-Казахстанской электронной библиотеки пришло письмо. «Добрый день! Прошу оказать мне помощь! Мною в интернете прочитан рассказ, опубликованный в журнале «Провинция», написанный Ириной Андреевой, о ее дедушке Заборовском Иване Федоровиче. У меня есть очень ценные сведения о Заборовских, так как мой дедушка - Заборовский Александр Федорович и ее дед - родные братья!
За долгие годы мной собраны солидные и сведения о нашем роде, кроме того, я сейчас пишу дипломную работу по нашей родословной, в деканате обещали помочь в подборе материала через центральный архив. Прошу Вас, сообщите Ирине Андреевой мой электронный адрес... Заранее благодарю».
Далее мне вручили лист бумаги, на котором «птичьим» электронным языком (майл...яндекс.ру.) был «зашифрован» человек без имени, пола, местонахождения. Скорее написать ответ по указанному адресу! Тут же я составила сумбурное короткое письмо - и... на другом конце связи у адресата ликование! Мы нашли друг друга!

Кто же это? Мой «литературный опус» обнаружила внучка родного брата моего деда, т.е. моя троюродная сестра Инна Ленская. Могла ли я предположить, приезжая практически каждый год в Москву к моему

любимому дяде, что едва ли не на соседней улице огромного мегаполиса обосновался «целый клан» (!!!) наших близких родственников? Да что я? Мой дядя и сам не подозревал, что всю жизнь свою он провел рядышком с двумя своими двоюродными сестрами, их пятью дочками и сыновьями, да ещё и семерыми внучатами! Ни разу не увидев их в глаза! Все это веточки одного деревца. Родоначальника его - Александра Федоровича Заборовского, родного брата моего дедушки - нет уже в живых. Утрачен и адрес после его смерти, однако воспоминания о нем не стерлись в моей памяти. Он тоже является героем моей повести «Чтобы жизнь повторилась сначала» (см. ж. «Провинция» №4 2006 г., глава «Встреча через 40 лет»).
Вернувшись из библиотеки, в тот же день я с удесятеренной энергией обратилась к фотоснимкам с изображением дедушки Саши, хранящимся у нас.
Мои родные откликнулись в апреле прошлого года, а летом поезд мчал меня в Москву на встречу с ними. Какие они, мои новые родные? Хвала Всевышнему, они оказались моими единомышленниками, т.е. интересующимися своими корнями и, главное, сохранившими семейный архив. И какой богатый архив!
Эмоции перехлестывали при встрече через край! Мы так взаимно дополняли друг друга! Стоило кому-то из родственников показать старинный снимок и назвать имя «объекта рассматривания», у меня непременно был припасен хотя бы короткий рассказ о нем! Так сложилось, что в моем архиве в основном содержится фактический материал, а в их архиве - преимущественно иллюстративный! И это так важно для меня, ведь я никогда не видела многих персонажей воочию.
Так было и с самой дорогой для меня фотографией, запечатлевшей нашего прадеда Федора Константиновича и нашу прабабку Апполинарию Иосифовну Заборовских, о которых я так много слышала в детстве. С помощью моих родных пращуры обрели реальное изображение. Эта фотография была когда-то и в нашей семье, да затерялась в житейских передрягах.
А я ведь могла никогда не увидеть их лиц! Скептик скажет: «Я тоже никогда не видел своего прадеда и никаких мук при этом не испытываю. Зачем это надо?».
Объяснить ему значение находки я не могу - это надо чувствовать! Не понимая этого, ни за что не возьмешься обрабатывать горы старых документов, писем, выстраивать все в нужном порядке!
Теперь, когда я продвинулась в своих изысканиях ещё на шаг, я знаю, какой это непростой, кропотливый труд! Но знаю одновременно, как приятно получить плоды этого труда. Запечатлев в детской цепкой памяти воспоминания о своих предках, я и не предполагала тогда, какое непростое дело предстоит в работе с этими воспоминаниями.
Описывая жизнь своих предков по линии Заборовских, я ссылалась на словесные подтверждения деда и бабушки о гербе «Стремя» рода Заборовских. Благодаря моему знакомству с новыми родными я смогла рассмотреть герб во всех подробностях. Это изображение герба даже сопровождается подробным рассказом, уходящим корнями в глубокую древность, дающим новую нить для распутывания клубка истории. Так что, выражаясь церковно-славянским языком, «ищите и обрящете»!

// Провинция. -2010. -№3. -78 -79 С.