Июль, 1941 года. На алма-атинском железнодорожном вокзале многолюдно и шумно: идет очередная отправка призывников на фронт. Среди тех, кого пришли проводить в боевой путь, молодой поэт Жумагали Саин.

  Несмотря на молодость (29 лет), его имя было широко известно в стране, как автора многочисленных стихов, статей, поэм. Литературным творчеством Жумагали начал заниматься рано, в детском возрасте, и причиной тому были не только талант и жажда жизни, но и суровое, тяжелое детство.

  Родился Жумагали в ауле № 7 Жиландинской волости Кокчетавского уезда Акмолинской области. В пять лет остался круглым сиротой и с малолетства вынужден был зарабатывать на хлеб.

 Сам поэт так вспоминает о своем детстве:

Когда я видел ребенка

У матери на руках,

Иглою длинной и тонкой Вонзалась в сердце тоска.

Я спрашивал: «Мама, где ты?

Я ведь совсем один,

Голодный, босой, раздетый,

Твой беззащитный сын».

  В 1923 году жизнь Жумагали резко изменилась: он поступил в кокчетавский детский дом. После детской коммунны открылись и петропавловские страницы в его биографии. Закончив в детдоме 7 классов, он поступил в петропавловский педагогический техникум. Но ещё ранее, учась в приюте, Жумагали посылал свои первые стихи в петропавловскую газету «Совет аулы». Именно с этой газеты началась публикация творчест-ва Саина.

  Тяжелое, голодное детство не могло не сказаться на здоровье Жумагали. Уже будучи студентом алма-атинского педагогического института им. Абая, он заболел тяжелой формой туберкулеза и даже вынужден был на время оставить учебу.

  Однако, когда началась Великая Отечественная война, Жумагали, несмотря на нездоровье, не мыс-лил себя вне защитников Родины, вне армии. В первые дни войны он записал в дневнике: «И вот на-ступило время, которое должно испытать моё человеческое досто-инство, мою внутреннюю чистоту. Война началась». И тогда же родились эти стихи (перевод с казахского):

Враг не дремлет. Война!

Всколыхнулась страна,

Грохот пушек в просторах полей!

Я готовлюсь в поход.

Кто на фронт не пойдёт,

Если враг у ворот,

Если в горло вонзится злодей?

Командование юго-западного фронта назначило его политруком роты 410 полка 102 стрелковой дивизии. В бою рота Жумагали не раз отличалась мужеством и спаянностью. Не раз политрук поднимал в атаку бойцов под ураганный огонь противника. Не расставаясь с автоматом, сам Жумагали сразил немало фашистов.

  Тяжелым выдалось лето на Украине в 1942 году. Не раз Красная Армия вступала в бой с фашистами, которые превосходили по силе и мощи советские войска. В одном из таких боев у реки Донец рота Жумагали оказалась в окружении. Вот, что вспоминает об этом сражении Жумагали: «…Три дня и три ночи в огне и дыму продолжалось это сражение. Пришлось отступить. Мы расположились в лесу. Вокруг постреливали фашисты. Не так уж много нас осталось… Скольких товарищей не досчитывали мы…».

 Этот тяжелый бой стал началом нового этапа в боевой биографии Жумагали: из оставшихся в живых бойцов Саин сформировал партизанский отряд и сам его возглавил.

Немало усилий приложил Жумагали, чтобы поддержать связь с жителями близлежащих сёл. В его отряд вливались всё новые и новые бойцы, шло объединение с другими группами солдат, оказавшихся в окружении. В конце 1942 года число партизан насчитывалось уже несколько сотен. Теперь Жумагали стал партизанским комиссаром, а командиром объединения — башкир Хайруддинов.

 Объединенный партизанский отряд появлялся в самых неожиданных для врага местах, наносил потери гитлеровцам и также неожиданно покидал место боя. Немцы не раз безуспешно стягивали силы против партизан, в сентябре 1942 года они направили в атаку сразу три полка. В неравном бою партизанский отряд был окружен противником. После продолжительного времени и с большими потерями партизанам удалось вырваться из окружения и скрываться в лесу. В этом сражении Жумагали был тяжело ранен в грудь. Два месяца восемь партизан поочередно на плащ-палатке переносили комиссара, который был без сознания. Когда наступили холода, отряд решил подыскать для Жумагали безопасное место, не приметное для фашистов. Наконец, они остановили свой выбор на домике, который стоял на отшибе от села. Этот был хутор Пшеничный Кременского района Луганской области. Здесь жил старый донецкий шахтер Михаил Маслов со своей дочерью Ефросиньей. В шахтерском домике комиссара сразу же окружили заботой и лаской. Ефросинья Михайловна практически не отходила от раненого, она выхаживала его как ребенка, кормила из ложки. Жумагали прятали на вражеской территории, и украинская девушка хорошо знала, что её ждёт в случае обнаружения тайного жильца.

 Покой и уход возымели своё действие: раненый постепенно стал возвращаться к жизни, однако для полного излечения требовалось медицинское вмешательство. Поэтому как только Луганск был освобождён Советской Армией, Жумагали направили в госпиталь. Он долго лечился, но полностью восстановить здоровье ему так и не удалось. В результате, Жумагали был освобожден от воинской службы и возвращен в Алма-Ату.

 Вот, что вспоминает о встрече с поэтом наш земляк известный писатель Сабит Муканов: «Возвращение Жумагали с фронта до сих пор у меня перед глазами. Мы встречали его в осенний день1944-го. Я был вместе с женой поэта Ефросиньей Михайловной. Едва поезд подошел к перрону, мы сразу увидели неузнаваемого, исхудавшего Жумагали. Он был настолько слаб, что едва передвигал ногами. Мы выводили его из вагона, поддерживая с двух сторон… Он и прежде не отличался богатырским здоровьем, а теперь он был и вовсе слабым, с лицом бледного, желтоватого оттенка. Но он был оптимистом и хорошо понимал, что трудные военные годы прошли не зря. В его глазах больших, выразительных, грустных светилось жизнелюбие.

 В этот первый день встречи я воздержался от расспросов, но позднее узнал, что пули так глубоко засели в его и без того больных легких, что удалить их было уже нель-зя… Пули ушли вместе с ним и в могилу…».

 Жумагали продолжал лечиться в Алма-Ате, врачи удалили у него три сломанных ребра, но окончательно восстановить здоровье было невозможно. Рана в легких постоянно давала о себе знать.

 Однако, несмотря на слабое здоровье, Жумагали активно включился в общественную и поэтическую деятельность. Одна за другой выходили его книги: «Песни юности», «Свидетель», «Алтай» и др.

 Его стихи печатались на Украине и в Москве. Литературный труд Саина был отмечен Орденом Трудового Красного Знамени. В своём творчестве он постоянно обращался к больному прошлому, подвигам боевых товарищей, гибели близких друзей-партизан. За несколько лет был создан цикл партизанских стихов, одно из них Жумагали посвятил двум погибшим боевым товарищам — Федору Щербакову и Абдету Кабдалову. Это были молодые партизаны, погибшие на реке Айдар, которую нередко переплывали в ходе боев. Глубокой сердечной раной стала для Жумагали их смерть… Так об этом вспоминает поэт: «Я еле стоял на ногах, молча, не в силах сдержать слез. Тяжелая смерть, тяжелая картина поспешных похорон. Мы положили их в одну могилу и двинулись вперед. В эти минуты и родилось первое четверостишье моего стихотворения «Я помню тебя, река Айдар»:

Айдар, Айдар мой голубой!

Как мед, сладка твоя вода,

Красив зеленый берег твой.

Ты — мой Айдар, моя река…

Там месяцами шли бои,

Там по камням — на берегу

— Я полз… Я и друзья мои

Несли в обоймах смерть врагу.

И я, подняв свой автомат,

Переплывал Айдар не раз.

Гудели волны как набат,

меня спасая в этот час.

Трассирующих пуль полет!

Разрывы среди черной тьмы!

Кто воевал, меня поймет:

За переправу бились мы.

И гибли под огнем друзья,

И смешивалась кровь с водой…

Айдар, Айдар, река моя,

Айдар зеленый, голубой…

Был воинам — неведом страх!

Врагом сраженные во мгле,

Сын Украины и казах,—

Обнявшись спят в одной земле.

Айдар, забыть я не могу

Тепло украинских долин-

Я в Казахстане сберегу

К тебе любовь, как верный сын.

Партизанские стихи стали вершиной творчества Жумагали Саина. Конечно, особое место в них принадлежало украинской девушке, простой крестьянке, которая стала для поэта не только символом добра и милосердия, но и олицетворением дружбы двух народов, украинского и казахского, объединенных одной несокрушимой волей к победе.

 Летом 1954 года во время поезд-ки на Украину казахских деятелей культуры, Жумагали, проделав неблизкий путь, отыскал хутор Пшеничный, чтобы обнять Ефросинью Михайловну и выразить благодарность за её большое сердце и заботливые, нежные руки.

 Как подумаю о тебе,

Слез восторга сдержать не могу.

Да, друзья познаются в беде…

Пред тобою я в вечном долгу

Да, я был беззащитен и слаб.

Да, я думал, что гибель пришла,

Но меня от вражеских лап

Своей жизнью, рискуя, спасла.

Моей жизни звезда о тебе

Будет лучшая песня моя.

Смерть придет — и тогда о тебе

Молвлю слово последнее я.

Я тебя вспоминаю не раз

Не забыть мне дремучий наш лес,

Не забуду я ласковых глаз,

Что горели как звезды небес.

Ты светлее всех сказок и снов,

Ты сильнее чем лютая смерть!

Мне обидно, что так мало слов

И тебя не сумел я воспеть…

  Весной 1961 года Жумагали почувствовал резкое ухудшение здоровья. Пришлось лечь в больницу, но врачи были бессильны: Жумагали Саин умер 28 мая 1961 года.