Я вижу тихие спокойные леса. А рядом с ними село, где-то вдалеке виднеется маленький беззащитный домик. Когда-то здесь жил мой дедушка. С тех пор ничего не изменилось. Тот же забор, скамейка, на которой он любил сидеть. На углу дома прибита красная звезда. Я постоянно вспоминаю этот дом.

Сейчас моего дедушки нет в живых. Он умер, когда ему было восемьдесят семь лет. А у меня перед глазами тропинка, что ведет к его могиле. Кладбище за селом.

Дед прожил в Писаревке большую часть своей жизни. Всегда буду помнить его. Он хорошо относился не только ко мне, но ко всем людям. Очень любил детей, своих у него было семеро, и он их постоянно наставлял на верный путь. Особенно запомнились его рассказы о войне. Приеду к деду в гости, сядем за стол, и он рассказывает о том, как он был на войне. Часто я перебивала его рассказ, скорее хотелось услышать, что дальше, а он говорил: "Всему свое время". Особенно запомнился один из его рассказов.

В солнечное морозное утро пришла повестка из военкомата. Было это в 1941 году. Деду тогда шел двадцать девятый год. Вместе с ним из деревни на фронт отправили более двадцати человек. С войны вернулись только пятеро. Дед рассказывал, что попадал в плен в сорок первом году под Житомиром. Работал на аэродроме. Таскал камни. Тяжелые, они были не каждому под силу. Фашисты подгоняли пленных палками, травили собаками. Тех, кто падал, обессилев, добивали дубинками или пристреливали. Охранники всем твердили одно: "Кто не будет работать, того ждет смерть". "Ох и поиздевались над нами", - вздыхал дед.

Пробыв в плену два года, бежал. Повели их однажды на работу. Охранял их один немецкий солдат. По дороге встретилась русская женщина, она попросила солдата передать пленникам хлеб. Охранник взял хлеб, отошел к забору, позвал пленных и стал разламывать хлеб, давая каждому по кусочку. Пока тот делил хлеб, дед сообразил, что вот сейчас и нужно бежать. Побежал. Охранник хватился, хотел уж догонять, но понял, что и остальные разбегутся. Так дед и убежал к своим.
Позже, под Уфой, во время бомбежки, он был ранен в руку и ногу. Через шесть месяцев после госпиталя вернулся домой. Было это летом 1944 года. Рука потом зажила, а нога так всю жизнь и болела. "Никому не пожелаешь такого горя, как война, - говорил дед. - Это хуже всего".

Придет весна, распустится возле старого дома сирень, но дедушка уже не вернется. Не будет больше рассказывать мне свои истории. Остались после него старые фотографии да в моей памяти его незабываемые рассказы.
Алёна Кухарь, 14 лет

Кухарь А. Дом с красной звездой // Северный Казахстан. – 2004. – 15 ноября. – с.4.